Мария Мясникова - Банальная история[СИ]
— Нельзя отрицать, — жрец Данана находил эту возможность весьма и весьма вероятной, — но тем выше шанс, что Темный быстрее согласится отозвать им же посланных тварей.
— А с чего он будет их отзывать? — раздался выкрик с дальних скамей.
— Это будет одним из условий нашей сдачи, — терпеливо разъяснил скудоумному миэль.
— А если Темный откажется выполнять ваши условия? Он ведь может разозлиться на такую, по его мнению, дерзость, — в раздумьях покачал золотистой головой герцог Элам.
— Он несет с собой лишь зло, — поддержал предыдущего оратора Акви, уроженец Свободных баронств, ныне подвизавшийся на должности придворного чародея, — все летописи свидетельствуют о том, что Проклятый лжив и коварен и редко держит свое слово.
Высказав уже известное, Акви счел свой долг выполненным и многозначительно замолк.
Повисшее тягостное молчание можно было резать ножом.
— К сожалению, я уже донес до Темного Властелина мое намерение поднять белый флаг. И он согласился удовлетворить мою нижайшую просьбу о встрече, — предчувствуя возмущение зала, уточнил Абрахам. Даже если придворные будут против, гарнизон и стража на его стороне, да и горожане поддержат любого, обещающего даже иллюзорную защиту их семьям.
— Я против, — неожиданно возмутился до того политически инертный Элам, — какое право вы имели, ваше Высокопреосвященство, возложить на себя такую ответственность и предпринять столь судьбоносные действия в одиночку, ни с кем не посоветовавшись?!
— Хорошо, — благосклонно улыбнулся Абрахам, — допустим, нам удастся каким-то, несомненно, чудом защитить горожан от ночной напасти. Но что вы, ваша светлость, собираетесь делать с армией, расположившийся прямо под нашими стенами?
До истечения отведенного им Темным времени оставалось чуть меньше суток.
Элам, открывший было рот, мгновенно его захлопнул — предложить в ответ ему было нечего.
— Склады с зерном сгорели прошлой ночью, — отметил главный распорядитель двора, сухонький и маленький старичок, служивший еще отцу Дагмара, — к несчастью, поджигателей обнаружить не удалось. Долгую осаду мы не выдержим, учитывая, что часть городских колодцев внезапно таинственным образом пересохли. Именно поэтому я склонен поддержать Его Высокопреосвященство.
— Я против, — качнул пузом собутыльник и тесть герцога Норэ, барон Дери, — единожды приняв власть темного, мы не сможем отмыться от клейма никогда. Светлые Земли не простят измены.
— Нам сейчас не до Светлого Союза, — истерически тявкнул казначей, потрясая козлиной бородкой.
Благородной собрание зашумело, дворяне высказывались одновременно. Перебивая друг друга как самые последние землепашцы, не имеющие представление об этикете.
Откровенно говоря, за принятое решение миэль ни капли не опасался — все, обладающие достаточной властью, чтобы оспорить его, сейчас отсутствовали или и вовсе погибли. Те же, кого он ничтоже сумнящеся собрал, умели лишь говорить. Но лучше пусть они согласятся: лишние жертвы им не к чему, и так уже смог от погребальных костров достиг Небесного Престола. Да и не стоит злить Темного выступлениями самопровозглашенных борцов света.
Что ж, Олира еще не весь Нитриан, и чтобы завоевать всю страну Темному придется изрядно постараться.
— Они согласились, Ваше Высокопреосвященство? — Диллок терпеливо ждал окончания Совета за дверьми зала. Сам капитан стражи не имел ни достаточных заслуг, ни родовитых родственников или должного количества денег, чтобы присутствовать на собрании лично.
— Да, — слово упало как камень, отразившись от высоких сводов замка, раздалось повсюду.
— Я пойду с вами, — решительно вскинулся капитан.
— Это неразумно, — покачал головой миэль. Сам он не был уверен даже в том, переживет ли этот вечер или его голове суждено болтаться на пике. Что ж, настало время выяснить свою судьбу.
— Прошу вас, миэль Абрахам, — настойчиво повторил мужчина.
— На что вы надеетесь, капитан? Думаете, вам удастся то, что получалось не у каждого избранника Судьбы? — едко и насмешливо протянул старик.
— В моем роду не было самоубийц, — обидеться Диллок не догадался, — и бросаться с мечом не бессмертное Зло не собираюсь.
— Тогда зачем?
— Хочу взглянуть на того, кто убил моего сына, — коротко ответил Диллок.
На переговоры миэль оправлялся с тайным страхом на сердце, испытывая горечь и неуверенность в будущем. Навязавшийся Диллок выражал мрачную готовность, Акви, также посчитавший своим долгом сопровождать жреца, хмурил кустистые брови. Сопровождавший их отряд стражи остался позади, на уговоренном расстоянии. А дальше их уже ждали, отметил близоруко прищурившийся священник.
С возникшим любопытством Абрахам рассматривал давних персонажей страшных сказок и старых легенд, застывших напротив. Диллок также не отрываясь смотрел на врагов, лихорадочно пытаясь отыскать среди присутствующих Господина Лжи. Акви зло сопел рядом.
Темный Властелин не постеснялся невесть зачем захватить с собой преизрядное количество закованных в темные латы охранников. Странно, на что могут сгодиться величайшему магу мира клинки?
Кроме того, присутствовали: подозрительно знакомый маг-целитель, смуглый и глазастый гоблин, крутившийся неподалеку, а также обвешанный причудливого вида талисманами оркийский шаман. Остальная свита из себя ничего примечательно не представляла и настолько, как остальные, не выделялась.
Склонившись в глубоком поклоне — судя по старым легендам Темному нравилось подобострастие и преклонение — Абрахам обратился к высокому и высокомерному человеку с повадками бывалого бойца и командира, облаченному в черные одеяния. Предложение о сдаче столицы в обмен на защиту от ночных тварей темные выслушали с неослабевающим интересом, ни разу не перебив миэля.
Решив, что следует закругляться, жрец Данана обтер рукавом церемониального одеяния вспотевший лоб, и снова поклонился. Спина нещадно болела.
Владыка Тьмы ответ давать не спешил, и выглядел, по мнению Абрахама, неприлично растерянным.
— Вот спасибо, вот так уважили, — донеслось слева от Владыки Тьмы. Первосвященник несколько удивился тому, что у кого-то из свиты Темного хватило наглости перебить патрона.
Наглец оказался нескладным, тощим и каким-то всклоченным молодым человеком, среднего роста, опирающимся на дерево чуть в стороне от основной массы переговорщиков. На бледном и узком лице выделялась острая, кривоватая улыбка, спутанная светлая челка падала на лоб, чернели глаза-провалы.
Миэлю казалось он сходит с ума — если его поражение противников так удивило, то к чему вообще все происходящее? Зачем темным понадобилось затевать свой демарш?
Неприятно удивился, судя по всему, не он один.
— Мой Повелитель, — неуверенно уточнил орк, — все в порядке?
— Просто прекрасно, — раздраженно тряхнул неровно подстриженными русыми лохмами "Повелитель", — вот сейчас эти умники сдадутся, а потом мы продолжим заниматься благотворительностью, — с непонятной иронией в голосе закончил он.
И это и есть Темный Властелин?! О, Всевышний, Абрахам представлял его себе как-то… позначительней и попредставительней что ли. И кого же тогда он принял за Врага? Диллок, также павший жертвой заблуждения и предубеждения, ошеломленно пялился на Хозяина Лжи, глупо моргая. Придворный маг не сильно отставал от соотечественников, от растерянности перестав возмущенно-укоризненно сопеть.
Вот только столкнувшись с названным повелителем взглядом, миэль почувствовал, как резко закололо сердце: из заполненных темнотой глазниц Тьма насмешливо и снисходительно взирала на дитя Данана. И было уже неважно, что собеседник кутается в старую, местами дырявую кожаную куртку, и то, что у него единственного не было никакого оружия. И даже, прости Данан, стоптанные сапоги не имели значения.
— Но, Господин, вы же сами выдвинули олирцам ультиматум, — негромко, но резонно заметил тот, кого миэль первоначально принял за Темного.
— Молчи, не позорь нас перед противником и не порть мне настроение окончательно, — тоскливо отмахнулся мученически закативший глаза Враг и уже светским тоном обратился к застывшему соляным столбом жрецу, — кстати, вы в курсе, что у вас не только чудища в столице, но и чума на севере?
Знакомо-незнакомый целитель укоризненно покачал головой, гоблин старательно отводил взгляд, степной шаман изучал узоры на коре ближайшего дерева.
Миэль внезапно почувствовал себя обитателем дома скорби, причем случайным и недавним. Складывалось впечатление, что темные разыгрывают специально для него некое представление. Или он все-таки проглядел что-то важное?
Что ж, Темный отрицает свое причастие к смертям в столице, но это не значит, что все действительно так — жертвоприношения могли затеять и его слуги по его приказу, или тайные сподвижники, несомненно, с одобрения хозяина. И все-таки еще нечто в словах известного Лжеца не давало первосвященнику покоя.
